Набережночелнинское Русское общество

Стихи.

В сердце каждом есть своя Россия

На семи холмах евроазийских,
Украшая скромный лик земной,
От Камчатки до камней балтийских
Ты платок раскинула цветной.
Шелковый, в разводах росных блесток,
С росписью по краешку каймы,
Золотистой сканью от березок,
В кисточках пушистой бахромы.
Колокольня рядом с минаретом.
И земля, и бог одни на всех.
Трудно не родиться здесь поэтом,
Хлеборобом не родиться - грех…
Одинакова к приемным или кровным,
Расстилая свой святой покров
По равнинам и хребтинам горным,
Ты не балуешь беспечностью сынов -
Соболями укрываешь плечи,
До заплаток носишь шобоны,
И поют мартеновские печи
Песни их построившей страны.

Жеребёнком ли лугами скачешь,
Устилаешь ли зерном овин,
Родина, какую мзду ты платишь
За рожденье, свадьбу и помин.
Не твои ли житницы и сохи
Полземли умели прокормить…
За одно столетье три эпохи,
Три герба возможно ли сменить!
Лапотная, конная, стальная,
Ты в огне найти сумела брод,
От свобод полученных хмельная
Учишь жить по-новому народ.
Воскресила бедных и богатых,
За полушку раздаешь поля…
И сегодня на холмах покатых
По-особому, ты каждому своя.

Наломала дров сплеча стихия,
Но все те же солнце и луна.
В сердце каждом есть своя Россия.
Только Родина по-прежнему одна.
2005

Раша

Не мешает мне спать ностальгия-
Век ушёл, что о нем горевать…
О тебе мои мысли, Россия,
Как тебя ныне звать-величать?

Под ногами апрельская каша,
А под ней толстый лёд сплошняком,
И такое же скользкое «Раша»
Расплывается обиняком.
Телевиденье, радио, школа-
-Наша Раша, - то ль выверт, то ль блажь!
Ради шуточки, в виде прикола,
Новоявленных слов эпатаж.

Конкурс бабушек. Гул. Многолюдно.
У болельщиц азарта накал,
«Наша Раша, вперёд!» - поминутно
От речёвок взрывается зал.
Словно буря от ряда до ряда,
До озноба и до хрипоты.
Весела конкурсанток бригада,
Поздравленья, улыбки, цветы…

Я не против английского, что вы!
И в вину не пытаюсь вменить
Диссонанс иностранного слова.
Но Россию на «Рашу» сменить!?
Несолидно девчонке, мальчишке.
Ну, а взрослые… Разве вольны,
Их же прошлое не понаслышке
Часть истории нашей страны.

В трёх слогах красота и напевность,
В них души необъятный простор,
В них особая русская нежность,
В них желтеющей нивы убор.
Слово-песня для сердца народа,
Как молитва, как страстный призыв.
Всем понятный и без перевода,
Незабвенный распевный мотив.

Рыхлый снег расплывается кашей,
А в груди ураган штормовой…
Не позволю, чтоб Родину «Рашей»
Называл правнук будущий мой.
2013

Поднимаются черные тени

Скоро семьдесят лет жизни мирной,
А без выстрела нет ни минуты,
Вновь фашистские свастики – спруты
Восстают над оградой могильной.

Поднимаются чёрные тени,
Лают злобно орудий затворы,
Алчут крови нацистские своры,
Чтоб поставить землян на колени.

Разнуздалось лихое отродье,
Добивает лежачих камнями,
Объявляя войну с москалями,
О своём забывает народе.

Оскверняются наши святыни,
Кривда правду осилить стремится,
Помышляет победы добиться,
Разжигая кострища Хатыни.

Распри, жертвы, руины, увечья,
Свет зелёный насилью и танкам
По живому, солдатским останкам…
Коротка память, знать, человечья.

Бьёт орудие, цель накрывает-
Школы, храмы, дома престарелых…
Так мальчишек, юнцов неумелых,
По своим бить фашизм заставляет.

В вас стреляет нацизм, ветераны!
Это было! Уже проходили!
В сорок пятом его победили! -
С болью смотрите в телеэкраны,

И сердца снова рвутся на части:
- В новом веке такому случиться…
Супостат возымел возродиться,
А теперь жаждет зрелищ и власти…

Невозможно, чтоб все повторилось!
Чтобы кровь растеклась морями!
Чтоб светило померкло над нами!
Чтобы зло над планетой глумилось!

Собери рать святую Возмездье,
Защити Веру, Доблесть и Славу,
По великому Долгу и Праву,
Мы сильны, если будем все вместе!

Возвратится весна на экраны,
Голубь мира над миром взовьётся,
И покой на планету вернётся!
Пусть дождутся его ветераны…
2014

Негасимый свет

Зацепился месяц за макушку ели-
В зелени иголок золотой рожок.
Звёзды всполошились, звёзды обомлели:
- На земле остался верный пастушок!
Чем его прельстили колкие иголки?!
Чем очаровало дерево в снегу?!
А сердечко бьётся у пушистой ёлки-
- Без тебя, мой милый, больше не могу!
Днями и ночами о тебе вздыхаю,
Свет лучей янтарных в глубь проник мою,
Золотистым соком ветки наливаю,
Для тебя зелёной круглый год стою.
От любви высокой крылья вырастают,
Посмотри на ветку - чем же не крыло,
Но земля и корень в небо не пускают,
А вокруг сугробы ветром нанесло…

Рдел от слов признанья, потеряв дар речи,
Золотого стада пастырь неземной.
А на лапах ёлки загорались свечи,
Освещая чудом закуток лесной.
Протянула речка ледяной осколок:
- Счастье быстротечно, на исходе ночь.
У любви взаимной не всегда век долог,
Но продлить мгновенье я могу помочь -
В зеркальце взгляни-ка. Видишь отраженье?
Ты великолепна, краше не сыскать,
Истинные чувства, как преображенье,
Каждый, кто полюбит, может заблистать!
С месяцем в причёске ты себя запомни,
Ёлочкой волшебной, в россыпи огней.
Иссыхают ветви, отмирают корни,
Эта ночь с тобою, навсегда ты с ней…

Месяц ввысь поднялся, прихватив иголку,
Крохотный кусочек ласки и тепла,
С высоты лучами обнимал он ёлку,
И она любимой долго прожила…
Пусть всего однажды жарко воспылает
Свет любви заветной в суете сует,
Верь, искру напрасно Бог не посылает,
А души лампада – негасимый свет.
2010

Бедность – не порок

У меня ещё вся жизнь в запасе,
Я не жнец, не швец и не игрок,
Знаю теоремы назубок,
Спорт люблю, учусь всех лучше в классе,
Помогаю «двоечнице» Асе,
А доверят - провожу урок.

Одноклассницы давно уже в «фитюльках»,
Прожигают юность не зазря.
От мамаш солидных втихаря
Ждут по выходным их на танцульках
И целуют в тёмных закоулках.
Я живу, другим огнем горя:

У меня других забот хватает,
У меня домашних дел оброк,
Мне б уроки сделать между строк...
А учитель за спиной вздыхает:
- Всё девчонка на лету хватает…
Бедность… Бедность - свинство, не порок!

Завитки над русыми бровями,
Колосом до пояса коса,
Нипочем мне сплетен словеса,
Лирику читаю я томами,
Я живу светловскими стихами,
Верю, что бывают чудеса.

Но однажды - кипятком ошпарка,
Посреди зимы разящий гром:
-Что?! Из грязи, да в приличный дом?!
Плачет по твоей одёжке свалка!
Слов обидных поднималась палка,
Становясь чугунным батогом.

О обиды сжалась, как пружина,
Дыхалку забил тугой комок,
Хины неразбавленной глоток:
- Неудачница… Сама себе противна…
На ветру дрожащая осина…
Это в пьесе бедность – не порок…

Только небо слышало стенанья,
Кровь с закушенных стирая губ,
Злости раздирая жесткий луб,
Чтоб душа не знала истязанья,
Чтоб открылась высота призванья,
И от плача голос не огруб.

Утекло воды с тех пор немало,
Видно, в пользу был мне тот урок-
Одолела я и подать, и оброк,
От невзгод не пряталась в забрало,
Отыскала и своё кресало,
Истирая камни в порошок…

А недавно встретила девчушку -
Курточка и брючки коротки,
Пальцы крепко сжаты в кулаки.
Блин - беретик съехал на макушку
Ветер треплет пряди завитушку,
Нос распухший, а из глаз - зверьки.

Эх, сменить бы ей прикид китайский,
Ей сапожки б - ножек нет стройней,
И туда, где океан огней:
В терем расписной, на трон ли царский,
На худой конец, и в дом боярский…
Ум на месте, красота при ней!

Не срослось. А в школе на забаву
«Тёмную» устроить класс решил,
Издубасили, на сколь хватило сил
По ни кем неписанному праву,
За костюм, что не Версаче шил.
Поглумились над бедой на славу…

И стоит она на улице спешащей,
Словно в угол загнанный зверёк,
Продержаться бы ещё годок,
С аттестатом - к жизни настоящей,
Да к карьере, может, и блестящей,
Доказать, что бедность – не порок…

Крепче зажимай кулак, девчонка,
До крови губёшку закуси,
У себя пощады не проси!
Наживное дело – одежонка,
Будь собой – появится силёнка,
Сильных почитают на Руси…
2014

Великая сила прощенья

Сколько лет между двух огней,
Дом – обязанность, счастье – в ней,
В нежном шёлке открытых плеч,
В быстротечности жарких встреч.
Не гадал, не мечтал, не звал,
Сам собой этот час настал,
Замотал, завертел, увлёк…
Свет в окне, как немой упрёк,
Тут – очаг, там - любви огонь,
Не мужик - стреноженный конь.
Под ногами наст ледяной:
- Как тоскливо ей там одной,
А прощальное: «Приходи…»,
Как осколок свербит в груди…
Лифт закрылся. Кнопка звонка.
Многотонной стала рука,
Лоб испариной крупной взмок:
- Лязгнет громко дверной замок,
Выйдет молча из спальни дочь,
И в бессонницу канет ночь…

Но в ответ на звонок тишина.
«Где ты был?» - не спросила жена.
Просто дверь в этот раз не открыла,
Потому, что измену простила.
Мудрость женская. Ей ли не знать,
Что прощать и чего не прощать.
А великая сила прощенья
Все решит без попреков и мщенья.
Ты на воле! Ни уз, ни оков!
Ты свободнее всех мужиков,
Независимый пылкий любовник.
Без усилий исчез треугольник…

Словно лёд холодна ступень,
Под глазами раздумий тень.
Стала горше иных потерь
Навсегда закрытая дверь,
И очаг, что коптил едва,
И несказанные слова.
Брезжит в окнах седой рассвет.
И обратной дороги нет…
2012

Живу, как на вокзале

Живу, как на вокзале,
Диван не расправляю,
А в ночь на покрывале
В Далёко улетаю.
Там щебетанье пташек,
Там ручейков журчанье,
На россыпях ромашек
Жемчужных рос сиянье,
Там до небес сугробы,
А облака на кронах,
Ни зависти, ни злобы,
И ни ночей бессонных,
И солнце в каждом взгляде,
И всем его хватает,
В малиновой ограде
Пастух в рожок играет…

Внимаю я звучанью,
Забыв судьбы укоры.
Придет по расписанью
К вокзалу поезд скорый,
А я в стране астральной,
А я не на диване,
И, дав гудок прощальный,
Растает он в тумане.
А как забрезжит утро,
Вернусь я восвояси,
Чтоб жить светло и мудро,
Купаясь в личном счастьи.
2014

Баллада о двух сердцах
Посвящается водителям, не вернувшихся из рейсов в лихих девяностых

Имеющий сердце из стали,
Познавшее ярость огней,
Он верил в мотор и педали,
Он верил в горячих парней -
Кто в шумных цехах Автограда
По гайке его собирал,
И в тех, чей удел - автострада,
Кому доверял он штурвал.
Гордился судьбой дальнобойной
Не знавший простоев КАМАЗ,
Летал по отчизне раздольной
В Сибирь, на Урал и Кавказ.
За годы слегка поизбился,
Пропах сигаретным дымком.
И, кажется, намертво слился
С водителем - верным дружком.

Трудилось легко и привычно,
Был каждый сноровист и лих,
Стучали два сердца ритмично.
И только душа - на двоих.
Романтики, в чем-то и боги,
Влюбленные в трассы сердца.
Разгрузка, погрузка. Дороги.
Тревожная жизнь в два конца.
Однажды пришли из конторы:
- Есть груз, а доставка - впритык,
Часок, и не больше на сборы.
-Что ж, ехать, так ехать! Привык…

Как выстрел - хлопок зажиганья,
С колес наледь пулями в снег.
Единый расклад расстоянья:
Машина – маршрут – человек,
В ином измерении сутки,
Для трапезы - скромный паек,
Ревут, обгоняя, попутки,
В глазах от напряга песок.
Но вот Арарат. Как виденье
Парит над долиной гора.
- Рессорам твоим облегченье,
Успели! Отбой до утра.

Застыл грузовик подуставший,
А мысли, одна за другой:
Далек цех, его собиравший,
Где сварка сияет дугой,
Жужжит пистолет гайковерта,
Ребята в спецовках снуют.
До сауны им или спорта,
Когда выходных не дают?!
Съезжает с конвейера важно
Трудяга дорог большегруз,
Давно покоряет отважно
Не только Советский Союз…
Стоял он, расслабив пружины,
О новых пробегах мечтал,
А в спальнике красной кабины
Дружок его преданный спал…

Что снилось ему на чужбине
За тысячи вёрст от Челнов?
Как матушка в думах о сыне
Готовит опару блинов:
- А вдруг залетит на «быдёнку»,
Горазд сын блины уплетать…
Укутает шалью квашёнку:
-Нелёгкая долюшка – ждать.
Три года считалась солдаткой,
Да так и осталась вдовой,
Картошку сажала за хаткой,
Похлёбку варила с травой.
Пахала, доила, косила,
Считал трудодни бригадир.
Сынку на учёбу копила.
Ему же машина- весь мир.
Гляди на дорогу вдоль поля,
Денёчки считая до встреч.
Не сахар - шоферская доля,
Чуть что - и головушка с плеч…
А, может, от суточных бдений
И сил не осталось на сны,
Спалось безо всяких видений
Под звездами южной весны.

Побудка предутренним часом.
Воды плесканул на глаза,
Запил кофейком булку с маслом,
Проверил мотор, тормоза.
- Ну, Брат, заводись-ка, да с богом
Проложим обратный маршрут
По солнечным здешним дорогам
Туда, где метели метут.
И местность довольно знакома,
И ночи при полной луне,
К тому же дорога до дома
Короче бывает, вдвойне.

И снова, как в связке единой
Водитель, штурвал, магистраль.
Стоит белый пар над долиной-
Слетевшая с неба вуаль.
Весенняя даль голубая,
Жемчужины брызг на стекле,
Не надо небесного рая,
Когда вот он – рай на земле!
Наверное, надо мотаться,
И сутками в рейсах не спать,
Чтоб это красой наслаждаться,
Чтоб воздухом этим дышать!

Обзор за стеклом необъятный,
Чарующий мир красоты,
Отзывчивый, добрый, понятный,
Ни войн, ни людской маяты.
Пусть трудностей было немало,
Без них не бывает мужчин,
Водой освежается талой
Горячая исповедь шин.
Любимой Отчизны просторы -
Раскрытая настежь душа.
Пусть щелкают злобно затворы,
И смерчи несутся, круша,
Ты примешь и пули, и ветры,
Не сломишься, не пропадёшь,
И новых веков километры
С распахнутым сердцем пройдёшь

Спидометр цифры меняет,
Транзистор доносит шансон.
Какой-то лихач обгоняет:
- Крутой сумасшедший обгон!
Так врезаться можно, без спора!
Визжат под ногой тормоза.
Лица не увидел шофера,
Блеснули шальные глаза.
- Наделала дел иномарка.
Еще бы чуток – и в кювет.
Легко обошлась нам запарка…
Туннелем в ночи дальний свет.

Вираж, поворот. И лесами
Пойдут уже к Волге пути.
Но кто это машет руками
И просит его подвезти?
Девчонка. Легко так одета,
Шубенка чуть ниже колен,
Ни сумки при ней, ни пакета:
- А, ну, подвези, супермен!
- Куда же ты на ночь - то глядя?!
Влезай поскорее! Привет!
Сильней хлопни дверью! Вдруг: - Дядя!
Гони!- а в руках пистолет.
- Давай, жми педаль до отказа,
Вон там за дубравой большак…
Мотор застучал у КАМАЗа:
- Кто шутит с дружком его так?
Пот струйкой плывет от надбровья.
Мелькают огни впереди:
- Скажи хоть, какие условья?
- Узнаешь еще, погоди.
- Доехали! Стоп! Остановка!
На руль руки быстро! Держать!
Командует смело плутовка:
- На землю теперь, и лежать!

Он спрыгнул, кляня невезучку,
Вдруг сзади разящий удар:
- Умет, гад, бить на «отключку»…
Свет меркнет в сиянии фар.
У дома краснели рябины,
Край неба восходом алел.
Лежал он у красной кабины
И снег рядом с ним розовел.
В сознанье придя, шевельнулся,
С глаз кровь рукавом промокнул.
Наручников нет. Усмехнулся:
- Подумали, навек уснул!
Звучат голоса приглушенно,
Коробки, какой-то металл,
И ящики. Чуть ли не тонна.
По виду их тут же узнал:
Под темной армейской окраской
Патроны, а, в коих, снаряд.
Несут осторожно, с опаской,
Под тент ставят ровненько, в ряд.

Что делать? Мучительно раны
Терзают все тело, не встать,
Навыверт одежды карманы,
Успели всего обыскать.
Щенок возле хаты лохматый,
Теленок в хлеву замычал,
А вот он, и джип тот проклятый,
Сюда, сломя голову, мчал.
Уже рассвело. Тент закрыли:
- Не ожил? - пинок прямо в грудь,
- Скажи, чтоб сегодня зарыли,
Пойдем, взять ключи не забудь.

Поднялся, колени не гнуться.
- Ну, что, ты сердитый такой?
И силы найдя улыбнуться,
Погладил обшивку рукой…
Чужими захлопнута дверца,
И ключ зажиганья у них.
Они были рядом, два сердца,
И только душа на двоих…
А вот и она, зажигалка,
Чернеет у ног на снегу.
-Закончен наш рейс, как ни жалко,
И мы в неоплатном долгу…
Ползком он добрался до бака,
Солярки до верху почти.
- КАМАЗ не получишь, собака,
И смерть не разгрузишь, учти!
Тельняшку стянул, брюки тоже,
- Длины этой хватит вполне.
Мороз пробежался по коже:
- Похоже, мы, брат, на войне…
Намокший «фитиль» порасправил,
Подсунув подальше за борт,
К нему зажигалку приставил:
- Давай, разгорайся же, чёрт!
Солярка взялась, но не сразу,
Бежит, разгораясь, огонь.
Теснее прижался к КАМАЗу,
Тепло согревает ладонь.
Вот тент полыхнул, словно знамя,
У кузова доски взялись,
Летело и ширилось пламя
Каскадами искры неслись…
От взрыва земля содрогнулась,
Щепой хату с джипом снесло.
- Неужто, война?! – ужаснулось
Спросонок большое село.

Воронка на месте машины,
Обломки металла вокруг.
Достойно уходят мужчины.
Их звали Братишка и Друг.
Не страсти пустой мелодрамы –
Биенье сердец в унисон.
Тот рейс начинался от Камы,
И в звёздах закончился он…
1999

"Все права защищены".